В минувшем году в «Известиях» (№ 170) был опубликован очерк Эд. Поляновского «Памятник». Вот суть. Бывший моряк, минский скульптор В. Приходько создал скульптурный портрет командира легендарной подводной лодки «С-13» Александра Маринеско и подарил его воинской части в Лиепае. Матросы и офицеры, скинувшись, поставили своему кумиру памятник из бронзы. Через несколько дней приехала комиссия во главе с начальником Политуправления ВМФ в ту пору П. Медведевым. Совершая инспекционный обход, высокие гости увидели и памятник… Фамилию Маринеско убрали. Ночью.
Более трех месяцев «Известия» ждали ответа на статью, но ГлавПУ, ПУ ВМФ молчали.
«Известия» (№ 269) выступили вновь — «Не только в памяти хранить». Речь шла об отношении Политуправления флота к имени Маринеско, по существу — о ведомственном самосуде. То, что Маринеско герой,— сомнений нет. Весь мир его чтит, а наши политработники отвергают, поскольку Маринеско — герой своенравный, дерзкий, иногда загульный. Сегодня, четверть века спустя после его преждевременной нищенской смерти, защитить героя от хулы и сплетен труднее, чем прежде, — ушли из жизни многие его соратники, а документы о легендарной «эске» Политуправление изъяло из Центрального военно-морского архива в Гатчине. Даже капитана 1 ранга Коваленко, сподвижника Маринеско, командира БЧ-5, не допустили к документам.
После вторичного выступления газеты официального ответа по-прежнему не последовало, но раздались звонки. Первый зам. нач. Главного штаба ВМФ вице-адмирал Д. Комаров возмутился упоминанием в статье его фамилии (это именно он счел «нецелесообразным» допускать в архив Коваленко), на просьбу дать ответ письменный, а не устный ответил категорическим отказом. Затем позвонил и попросил о встрече начальник Политуправления ВМФ адмирал В. Панин.
Странная это была встреча. «Известия» писали о том, что все взыскания с Маринеско давно, еще при жизни, сняты, что бессмысленно и постыдно укорять его в давно аннулированных грехах, а Василий Иванович принес папку с «компрометирующими» материалами.
От начальника Политуправления мы услышали, что Маринеско потопил вполне мирный, неохраняемый бесконвойный «Густлов», на борту которого находились женщины, дети, раненые. Версия эта не нова, она принадлежит германским пропагандистам, которые, стремясь принизить значение выдающейся военной акции, пытались любой ценой опорочить героя: советские подводники — варвары, они воюют против женщин и детей… Адмирал, кстати, и не скрывал, что обратился к услугам именно германского архива. Хотя существуют еще и шведские, и финские, и английские, и польские архивы.
Если бы не стремление любой ценой защитить честь мундира, в Политуправлении наверняка обратили бы внимание на то, что даже некоторые немецкие исследователи не доверяют германским архивам. Западногерманский институт исследований в Киле, занимающийся вопросами морского права, дал Гейнцу Шёну, историку, писавшему о потоплении «В. Густлова», такую справку: «Лайнер являлся для советской подводной лодки законной целью, т. к. был практически военным кораблем, шел под военно-морским флагом, имел вооружение и перевозил на своем борту сотни специалистов-подводников».
Ни эти, ни другие факты не убеждали начальника Политуправления. В ответ всплывали новые контраргументы. Адмирал сказал, например, что данные о потопленных Маринеско гитлеровцах завышены. Спрашиваем:
— Пусть по самым минимальным данным — достоин Маринеско звания Героя?
— Ну… больно уж человек он неординарный.
— И все же, если не о человеке — о воине, достоин?
Начальник Политуправления ВМФ, подумав, ответил:
— Достоин. Конечно… Но тогда надо награждать не его одного, еще двоих — Грищенко и Матиясевича…
Награждайте — кто мешает?
В заключение адмирал попросил — в этом, видимо, и состояла цель визита — помочь составить ответ редакции… саму редакцию, пойти, так сказать, на компромисс, в результате которого не пострадал бы ни авторитет Политуправления ВМФ, ни авторитет «Известий». От «компромисса» редакция отказалась.
* * *
Газета ждала ответа, а военно-морское ведомство развернуло меж тем активную деятельность. Хронику событий и оценку им дают сами участники, очевидцы, специалисты.
Из писем в «Известия».
Д. Гефтер, корр. ТАСС: «Ко мне в Риге зашли два офицера, один из них — корреспондент «Стража Балтики», капитан 3 ранга Вербицкий. С места в карьер он спросил:
— Знаете ли вы, что все героическое, что писали о Маринеско,— вранье или фантазии, в частности статьи в «Известиях»? Что в момент атаки «Густлова» Маринеско не было на мостике, он был либо пьян, либо лежал с припадком эпилепсии?
Эти люди знали, что я уже сорок лет пишу о моряках.
— Кто был командиром лодки? — спросил я.
— Маринеско.
— Кто увел ее из Турку и кто возвратил ее на базу?
— Маринеско.
— Вы же военные люди, знаете боевой Устав. Без ведома командира не производятся никакие маневры и действия.
Еще сказал им, что русский флот всегда отличался порядочностью. Как же вы, молодые офицеры, можете так говорить о человеке, который лежит в могиле и который прожил такую героическую и трагическую жизнь? В. Вербицкий и его коллега сказали прямо, что едут в Таллинн, где соберут подводников, чтобы организовать что-то похожее на заочный суд над Маринеско».
В. Корж, капитан 1 ранта. Его оценка особенно важна. Виктор Емельянович — единственный оставшийся в живых член парткомиссии бригады подводных лодок (1944—1945 гг.), выносивший Маринеско наказание за главные его грехи: «1 ноября 1988 года началось заседание «круглого стола». После острых вопросов по памятнику, оскверненному в Либаве, «бразды правления» взял в свои жесткие руки представитель Политуправления флота капитан 1 ранга Е. Крыгин. Главную «скрипку» в обвинениях А. И. Маринеско играл корреспондент газеты «Страж Балтики» капитан 3 ранга Вербицкий, он имел перед нами преимущественное право говорить вне всякой очереди… Первым из моряков-подводников выступил Герой Советского Союза А. Коняев, осмелившийся выступить в защиту Маринеско…
Чутьем я заподозрил недоброе, поэтому немедленно после возвращения из Таллинна написал Е. М. Крыгину вспомогательный материал и собственную характеристику на А. И. Маринеско. Но — увы! Газета вышла с тенденциозной статьей. «Круглый стол» был просто ширмой, а все мы — «подсадными утками», ибо ни одно выступление не нашло в статье даже отдаленного освещения. Наоборот — сплошная подтасовка, вранье и военно-морская безграмотность. Из статьи так и выпирает «заказ» газете любыми средствами дать материал, очерняющий А. И. Маринеско».
А. Астахов, старшина 1 статьи в запасе, член экипажа п. л. «С-13», г. Кронштадт: «Пожалуй, ни один трус, предатель, не обличался в газетах с такой ненавистью, с какой пишет Вербицкий о Маринеско».
«Развенчиваются» все: Маринеско выведен негодяем, команда под стать командиру — шкурная, «Известия» — «нечистоплотные» и даже скульптор — корыстный. Впервые в истории топчется не имя Маринеско, а его подвиг — то, что прежде было незыблемо. Единым росчерком пера капитан 3 ранга лихо зачеркнул мнения министров обороны СССР, наркомов и главкомов Военно-Морского Флота, боевых адмиралов, ученых-исследователей.
Из письма Героя Советского Союза, капитана 1 ранга С. Лисина ответственному редактору газеты «Страж Балтики» Н. Скрыпнику: «Как мог мальчик послевоенных лет, став деятелем пера, отважиться сочинять: «С точки зрения военно-морского искусства, тактики эта атака («Густлова».— Ред.) ничего выдающегося из себя не представляет». Ну как же так можно! При нас, живых…»
С. Лисин требует опубликовать в «Страже Балтики» его письмо, одобренное всеми членами президиума и активистами совета ветеранов-подводников. В ответ — ноль внимания.
Из письма бывшего командующего Балтфлотом, адмирала в отставке А. Орла Главкому ВМФ тов. В. Чернавину, начальнику ПУ ВМФ тов. В. Панину: «В марте 1988 года ко мне обратился зам. нач. ПУ ВМФ контр-адмирал В. Захарцев с просьбой изложить личное мнение об А. И. Маринеско в связи с тем, что «в адрес Главнокомандующего ВМФ, ПУВМФ, вышестоящих руководящих партийных органов и управлений поступают заявления… о присвоении Маринеско звания Героя». «Ваше мнение,— писал далее В. И. Захарцев,— будет учтено при подготовке статей в военной печати». Как бывший командующий ДКБФ, а в годы войны прямой и непосредственный начальник Маринеско, как член КПСС, рекомендовавший его в 1944 г. в ряды партии, я направил обстоятельный ответ на 15 страницах… В феврале 1945 года я представил Александра Ивановича к званию Героя. Однако мое представление командованием БПЛ поддержано не было. Должен подчеркнуть, что я и сейчас твердо придерживаюсь мнения, что А. И. Маринеско следовало бы присвоить звание Героя. Что же касается его неблаговидных поступков в дальнейшем, то он за это был наказан слишком сурово».
Более всего старого боевого адмирала оскорбило то, что автор статьи обвинил экипаж «С-13»… в шкурничестве. Во время ночной атаки подводники приняли крупный двухтрубный транспорт за двухтрубный крейсер. Ничего удивительного, пишет адмирал, именно в этом районе находился и крейсер. Ошибка выяснилась.
«Однако Вербицкий,— пишет А. Орел,— делает вывод, что, мол, доклад о потоплении крейсера последовал для того, чтобы получить большее денежное вознаграждение. Какое кощунство! Люди не знали, вернутся ли живыми на берег, а газета обвиняет их в крохоборстве… Диву даешься! Флот, который должен гордиться подвигами моряков, оберегать их возвышающее мужество как неприкосновенный запас, как источник воспитания молодежи, — родной флот открещивается от их заслуг, срывает имя с памятника, шельмует в газете и при этом выдает себя за правдолюбца и правдоискателя.
Горько, больно и обидно…»
* * *
Теперь о «документальных» подтверждениях грехов Маринеско. Во время встречи в редакции начальник Политуправления ВМФ В. Панин показал протокол заседания парткомиссии, разбиравшей Маринеско за то, что тот якобы взял 3 бутылки вина и 6 банок сардин из довольствия лодки. Правда, наш собеседник признал, что разбирательство было никак не по жалобе экипажа (что пытался утверждать подопечный политработник Ильин, за что и был назван в «Известиях» собирателем и распространителем сплетен). И что же?
Теперь у Вербицкого появляется фамилия члена экипажа «М-96», который как раз и пожаловался на командира. Но его давно уже нет, он погиб тогда же, в войну. В протоколе, который показывал в «Известиях» Панин и цитирует Вербицкий, есть еще имя: докладчиком на парткомиссии был секретарь парторганизации подлодки «М-96» т. Новак.
После публикации «Стража Балтики» историей этого протокола занялись бывший подводник, капитан 1 ранга в отставке О. Плотников и кандидат военно-морских наук, доцент, капитан 1 ранга в отставке В. Борисов. Выяснилось, что «т. Новак» служил совсем на другой лодке — «Л-3». А на «М-96» с февраля 1941 года по 1944 год бессменным секретарем парторганизации был Андрей Васильевич Новаков, который, к счастью, и поныне жив-здоров и который, как он заявил, «никогда не был на парткомиссии и ни разу не делал донесений на Маринеско».
…Люди, готовые привести в исполнение любой приговор, сыщутся всегда и всюду, в том числе, к сожалению, и на флоте. Не это самое грустное. Отличая русскую историю от прочих зарубежных, Владимир Ходасевич писал: «Дантесы и Мартыновы сыщутся везде, да не везде у них столь обширное поле действий». И «поле действий» — бесконечно, и механизм оцепления — безупречен. Уже начальник Политуправления Балтфлота вице-адмирал А. И. Корниенко в гарнизонном Доме офицеров, несмотря на возмущение ветеранов, клеймит Маринеско, уже газета Черноморского флота «Флаг Родины» перепечатывает статьи «Стража Балтики» в семи номерах! Уже в подмогу флотским газетчикам выезжает в командировку корреспондент «Красной звезды».
Ну а как быть тем, у кого собственное мнение, независимое, неподчиненное, как быть им — адмиралам, Героям Советского Союза, военным историкам? Их письма в защиту справедливости «Страж Балтики» публиковать отказывается и просто не отвечает на них, их заявления, адресованные в ЦК КПСС и Министерство обороны, пересылаются в Политуправление флота. Как быть с решениями, резолюциями множества организаций, учреждений (в том числе и военных)? С резкими осуждениями «Стража Балтики», позиции политорганов в отношении Маринеско выступили президиум Совета ветеранов-подводников ВМФ в Ленинграде (председатель — контр-адмирал в отставке Ю. Руссин), Калининградский совет ветеранов войны ДКБФ (председатель — капитан 1 ранга в отставке В. Каширин), Московская военно-морская секция (зам. председателя — кандидат военно-морских наук, капитан 1 ранга в отставке В. Полещук). На них на всех — ноль внимания. Более того, ветеранов вызывают «на ковер», их запугивают, им угрожают.
В. Геманов. Из письма в «Известия»: «После заседания Совета ветеранов, на котором мы резко осудили публикации «Стража Балтики», меня пригласил начальник отдела пропаганды и агитации Политуправления Балтфлота Е. М. Крыгин на «собеседование». По сути дела, оно превратилось в допрос, против чего я резко возразил. Тов. Крыгин попытался надавить на меня. Я прервал «беседу» и ушел. Таким же образом «давили» на капитана 1 ранга в отставке В. П. Каширина. Вплоть до угрозы выгнать его с работы и отстранить от руководства Советом ветеранов. Обвиняли в отсутствии патриотизма по отношению к Балтфлоту, требовали снова созвать заседание Совета для перерешения вопроса».
Ветераны, военные историки вынуждены искать трибуну на стороне. Против «Стража Балтики», в защиту Маринеско с серией статей выступают газеты «Рабочий Кронштадт», ленинградская «Смена», калининградский «Маяк», о прижизненной и посмертной травле командира «С-13» рассказывают «Правда Украины», «Советская культура». Возмущенные ветераны направляют письма в «Красную звезду».
«Красная звезда» 25 марта 1989 года публикует статью «Командир «С-13» О. Одноколенко, также капитана 3 ранга.
Судя по статье в «Красной звезде», зам. наркома ВМФ адмирал флота И. Исаков, который так много делал для Маринеско, узнал о Маринеско немного. Нарком флота Н. Кузнецов в своей знаменитой статье «Атакует «С-13» (журнал «Нева» № 7, 1968 г.) опять же наделал «немало фактических ошибок». О. Одноколенко цитирует из статьи наркома именно то место, где говорится о слабости Маринеско: «Я и сам всегда находился на таких же позициях: умей быть на высоте не только на службе, но и вне ее». Цитата обрывается. Это предпоследний абзац статьи наркома Н. Кузнецова. А каков же последний? Вот он, следует впритык: «После окончания войны прошло почти четверть века, настала пора по достоинству оценить подвиг А. И. Маринеско. Мы должны, пусть с опозданием, прямо заявить, что в борьбе за Родину он проявил себя настоящим Героем».
Вот как «удачно» была оборвана цитата. Не обязательно лгать впрямую, можно лишь умолчать о правде. А правда состоит в том, что вся статья наркома проникнута высочайшим уважением к подвигу Маринеско, глубоким и скорбным пониманием его личных заблуждений и бед.
Скрывая эти слова и общую правду статьи от широких читателей, О. Одноколенко понимает, что военным историкам, подводникам, прочим специалистам она прекрасно известна. Газету это не смущает, найден ход: «…публикацией в «Неве»,— пишет капитан 3 ранга,— находившийся в тот период в опале нарком завоевывал симпатии, открещивался от «совершенной в отношении командира «С-13» несправедливости». Подозрения — оскорбительные.
В статье наркома о Маринеско сказано: «Он попал в заколдованный круг. А мы, нужно признаться, не помогли ему из него выбраться, хотя Маринеско этого заслуживал». «Мы!» — пишет Н. Кузнецов и тем самым берет вину и на себя. Он вину признавать умел. Что касается «завоевывал симпатии», то надо сказать, что, стремясь выбраться из опалы, симпатии ищут не у народа, а у высшего начальства, именно оно, к сожалению, а не народ всегда решало прижизненные судьбы людей. И, кстати сказать, у низших чинов, у «народа» Н. Кузнецов всегда был в чести, заискивать ему не было смысла.
«По законам военного времени,— пишет автор статьи в «Красной звезде», — многое из того, что числилось за Александром Ивановичем, могло завершиться трибуналом. Но этого не случилось. И, что примечательно, именно те люди, которых потом обвинят («обвинят» — имеются в виду «Известия». — Ред.) в предвзятом отношении к командиру «С-13», всякий раз не давали делу ход, останавливали его у роковой черты. Почему?» И правда — почему, чем объяснить сердобольность военных политработников, прочего руководства? «Да потому,— с армейской простотой проговаривается автор,— что толковые командиры всегда в цене».
Значит, пока была война — прощали: был нужен. Закончилась война — выбросили.
«Подобные статьи (имеется в виду «Страж Балтики» тоже. — Ред.) откровенно иллюстрируют довольно нелицеприятные моменты, — пишет в «Известия» начальник морской школы в г. Мариуполе, капитан 1 ранга Евгений Баль.— Теперь широкая аудитория сможет узнать, что на каждого офицера флота ведется досье, где все скрупулезно подшивается. Что там — как бы два раздела. В одном собраны деловые качества профессионала-специалиста, в другом — подшиваются рапорты (доносы), с кем пил и сколько, кому дал по физиономии, с кем спал… Когда потребует жизнь, обстановка, т. е. когда нужно выйти в море, о ваших «грехах» могут на время забыть. Но когда «нужно», на свет извлекутся «документы» из этого раздела».
Видимо, корреспондент «Красной звезды» столь увлекся поручением дать отповедь «Известиям», что саму газету внимательно не прочел. «…Ни А. Крон, ни другие не оговорились, что А. Маринеско судим после войны был дважды». Но вот первая цитата из «Памятника»: «Нагрянула ревизия, по суду (опять суд!) Маринеско стал ежемесячно возвращать излишки». Затем еще упоминание: «Два суда».
Очень примечателен и неожиданен финал статьи, последние ее строки: «Все еще кипят страсти и по поводу памятника А. И. Маринеско, установленного в г. Лиепая, точнее — по поводу измененной на нем надписи. И хотя, вопреки утверждению «Известий», прежнюю надпись снимали вовсе не глубокой ночью, как сообщили читателям, и вообще многое было не так…» Прервем цитату. Как просто опровергать, если не утруждать себя ни единым доказательством. Но именно ночью, а если точно — около двенадцати, весь гарнизон спал. Свяжитесь с демобилизовавшимся ныне матросом Буянкиным, он снимал надпись, все расскажет.
Закончим цитату: и хотя сдирали имя не ночью, «и вообще (? — Ред.) многое (? — Ред.) было не так, надо признать: вышло нескладно…» Этим многоточием, этим неожиданным разворотом на 180° (кру-гом!) заканчивается статья. Видимо, лишь чрезвычайная деликатность позволила автору назвать «нескладностью» то, что тысячи читателей, в том числе и военные моряки, назвали «надругательством», «вандализмом», «глумлением».
«Оскверненный памятник нам не нужен, — пишет бывший штурман подводной лодки «С-13» Н. Редкобородов,— не за славу воевали, не за почести живем».
* * *
Похоже, что в поисках разногласий и спора «Красная звезда» сама себе придумывает оппонентов. Маринеско не был личным врагом Гитлера, а Германия не объявляла по поводу гибели «Густлова» трехдневный траур, указывает газета. Возможно, не был, возможно, не объявляла. В «Памятнике» об этом ни слова, а в повторной публикации «Известия» сочли нужным в письмах читателей оставить их собственное мнение. «Красная звезда» не без удовольствия иронизирует по этому поводу, поминая штатских авторов. Но ведь штатские — публицисты, писатели, кинематографисты — собственных военных архивов не держат и независимое расследование ведут редко, все заимствуя у военных специалистов. «По случаю гибели лайнера «Вильгельм Густлов» в Германии был объявлен трехдневный траур. Командира конвоя, сопровождавшего лайнер, Гитлер приказал расстрелять». Эти слова принадлежат бывшему члену Военного совета Балтфлота вице-адмиралу Н. К. Смирнову («Матросы защищают Родину», Политиздат, 1962 г.) Раньше эти слова почему-то никого не смущали. Мнения своих же флотских руководителей Политуправление тасует, как колоду карт, вынимая и демонстрируя противоположные козыри в зависимости от конъюнктуры.
Глупейшая создается ситуация. Начальник Политуправления Балтфлота вице-адмирал А. Корниенко со всех трибун клеймит Маринеско. Одновременно третьим изданием выходит в свет книга о славном Балтийском флоте, в которой подвиг Маринеско отражен достойно. В авторском коллективе этого издания и… вице-адмирал А. И. Корниенко. Начальник Политуправления ВМФ адмирал В. Панин, «развенчивая» «Известия», уверяет, что Маринеско топил женщин и детей и что на неохраняемом «Густлове» было не 3.700 фашистских подводников, а только 1.300, между тем в минувшем году Воениздат выпустил в свет 4-е исправленное и дополненное издание книги «Боевой путь советского Военно-Морского Флота», и там — черным по белому: «Ночью 30 января 1945 г. п. л. «С-13» обнаружила огромное судно, шедшее на запад с сильным охранением… Лайнер быстро затонул, унеся на дно 3.700 специалистов из школы подводного плавания. Это была блистательная победа советских подводников». Предисловие к книге написал… Главком ВМФ В. Чернавин.
А что делать с «Советской военной энциклопедией», «Историей военно-морского искусства», с книгой «Боевой путь Советского Военно-Морского Флота» всех предыдущих изданий, а еще есть «История второй мировой войны», «Военное искусство во второй мировой войне», «Дважды Краснознаменный Балтийский флот». Все эти официальные издания надо либо аннулировать, либо переиздать так, чтобы угодить сегодняшней «позиции» Политуправления.
Ни руководство Министерства обороны, ни Главное политическое управление так и не ответили редакции. Зато ответило руководимое В. Паниным ведомство (редакция критикует Политуправление ВМФ, оно же и отвечает). Под письмом в редакцию подпись В. Лосикова, заместителя В. Панина — того самого В. Лосикова, классические отписки которого как раз и цитировали «Известия» в статье о Маринеско.
В очередной отписке все те же слова: оценки, данные Маринеско, «соответствуют его делам и поведению». И, естественно, тут же, снова, в очередной раз перечисляются его грехи.
И ни единого слова ни в ответе Политуправления ВМФ, ни в военных газетах о том, что еще при жизни Маринеско, еще в 1960 году, почти 30 лет назад (!), министр обороны маршал Р. Малиновский специальным приказом отменил, аннулировал все прежние наказания, восстановил Александра Ивановича в звании — полностью реабилитировал его.
Приказ этот ныне стараются забыть, потому что он достоверно свидетельствует: сегодняшние действия политорганов ВМФ неправомерны ни юридически, ни исторически. Восстанавливая историю потерь, почему предаем анафеме другую историю — героизма? Твердо оставаясь на принципиальных позициях, «Известия» снова, в который раз обращают внимание руководства Министерства обороны, политорганов — народ, именно народ требует: герой должен стать Героем.
История показывает: сражаться с истиной бессмысленно. Она все равно восторжествует. Рано или поздно.
1989 г.
Последушки: